Себастьян Хайнер: абстрактный экспрессионизм 21 века.
Уже в который раз в поисках сюжетов и вдохновения Себастьян Хайнер совершает путешествие в дальние края. Так, с 2004 по 2008 год помимо своей студии в Берлине , художник работал и проводил мастер – классы в Пекине, Китай. Себастьян рисовал в Пекинской студии и двери его мастерской всегда были открыты для заинтересованных. Вскоре художники, кураторы и владельцы галерей стали с особым вниманием относится к его работам создаваемым в китайской столице. А следующим шагом стали персональные выставки его работ «созданных в Китае» в Пекине и нескольких городах Германии.
Шанхай. В 2010 и 2011 годах Себастьян работает в Шанхае в «North Bund Art Zone», это известное арт пространство для художников разных профилей, там он делит студию с художником Лю-Ганг. А в декабре 2012, Себастьян осуществляет еще один творческий план – в течение нескольких месяцев рисовать в тайской столице Бангкок.
Бангкок. Бангкок был выбран не случайно. С момента своего первого пребывания в Китае, художник проникся Восточной Азией и, прежде всего, человеческим опытом, который он приобрел в сотрудничестве с местными художниками. Себастьян спрашивал себя, а может ли на самом деле возникнуть художественный мост между Европой и Азией, или же даосскими принципами Востока и рационализмом Европы, в работе художника – абстракциониста, немца по происхождению но разделявшего жизненные установки Востока и который создавая свои работы, пытается соединить два этих начала в единое целое? Возможно ли проследить влияние работ, созданных художником – иностранцем, но на родной земле, например, тайцев на местную культуру?
Сам художник придает большое значение «месту» и убежден, что простое изменение места жизни, выход за пределы своей страны, своего города в еще более крупные, пульсирующие десятками миллионов жителей города, приносит ему освобождение от своего Я, и увеличивает творческий потенциал. Как до этого Пекин и Шанхай, Бангкок – это город Молох, который пожирает людей. Патрик Дрехер, автор каталога работ, которые были созданы в Пекине в 2007, подтверждает хаотичный характер китайских городов, в которых жители, по-видимому, страдают больше от жизни, чем чувствуют от нее радость.
В Бангкоке Себастьян наблюдал похожую историю, особенно если твой путь домой занимает три часа на общественном транспорте.
Себастьян создает картину используя разные формы экспрессии и со стороны это выглядит как полноценный перформанс. Он вбрасывает краску на полотно, выдавливает масло ногой из тубы, размазывает руками, работает локтем и импровизированными шпателями, придает структуру с помощью малярных инструментов и мухобойки. Является ли это искусством, а методы создания картины тем, что отражает хаотичную природу громадных городов- миллионников?
В отличие от многих других европейских, американских и австралийских художников, которые приезжают в Бангкок в качестве туристов, познакомиться со страной, установить контакты с многочисленными академиями искусств и медленно развивающейся галерейной сценой, и только затем начинать обращаться к художественным задачам, Себастьян поступил иначе. После короткого периода решения повседневных вопросов, он находит студию в черте Бангкока вдали от туристических достопримечательностей, и сразу же начинает рисовать.
Можно предположить, что на этот раз художник хотел намеренно избежать чрезмерной близости к иностранной культуре и ее влияния на него.
И на самом деле, его произведения этого периода не раскрывают никаких образных или описательных элементов, как это мы обнаруживаем в изображениях, созданных в Китае, в форме граней и конечностей или китайских иероглифов, но являются исключительно абстрактными.
Итак, Себастьян арендовал студию в известном объединении свободных художников под именем «V64», где под одной крышей собралось более чем 70 человек творческой профессии. Комплекс помещений был приобретен в 2011 году, в основном это одноэтажные склады, сгруппированные вокруг центрального квадрата и где сегодня насчитывается более 40 ателье, галерей, художественная академия, музыкальная школа и кафе. Рекомендация обосноваться именно в этом месте поступила от дружественных тайских художников, которые давно живут в Германии и соединяют в своем сердце эти две страны. Художники «V64» это удивительное многообразие человеческих судеб и путей в искусстве. Многие из них получили образование за границей и поддерживают контакты с галереями по всему миру. Вдали от крупной дороги Чаенг Ваттана, на полпути между рынком выходного дня Чатучак и старым аэродромом Доном Муанг, «V64» – оазис мира и творчества.
Бангкок соединяет в себе одновременно все и сразу: город крупных торговых центров и живых бульваров, где постоянно строятся новые гостиницы, офисные здания и торговые центры и где ночные рынки возводятся по вечерам за несколько минут в сумасшедшей спешке. Бангкок – город небольших кварталов, где люди торопятся по своим делам, кварталов, которые им никогда не приходится покидать и где они находят все предметы первой необходимости. Город разрезан несколькими полосами движения, это огромные перекрестки, и шоссейные дороги и эстакады, которые высятся как атланты на бетонных столбах. Но стоит только свернуть с главной дороги через одну из боковых улиц, сквозь жилые и коммерческие здания, вы попадете прямиком к мелким уличным рынкам и окажетесь почти в сельских районах, где вам встречаются типичные деревянные тайские домики в банановых зарослях. В таком районе и расположилось объединение художников и студия «V64».
Тайцы относятся к своей столице с буддистским смирением и воспринимают все происходящее вокруг как данность. Они тратят часы по дороге на работу, толпятся на переполненных остановках наземного и подземного транспорта, ночуют в автобусах, которые часами стоят на перекрестке или неторопливо пыхтят через небольшие кварталы. А вечером вы можете оказаться на многочисленных спортивных соревнований в парках или делать аэробику под музыку из мобильной стерео системы и повторять движения профессионального танцора на открытом воздухе. Обычно жители едят прямо на дороге, покупая еду в передвижных закусочных, которые строятся непосредственно на дорожном полотне, и в уличных ресторанчиках. Они празднуют тысячи буддистских праздников или день рождения короля и идут в праздники сотни километров, чтобы увидеть свои семьи на несколько часов. Бангкок – это город, где каждый может поймать свою удачу за хвост.
Около ста тысяч человек каждый год переселяется из провинции в столицу, открываются магазинчики и лавчонки, едут учиться, или пополняют армию низкоквалифицированных рабочих. Политические и социальные беспорядки, противоречия между низкими доходами, растущим средним классом и правительством штормят столицу Таиланда. Разрушения от таких событий быстро ликвидируется, а страдания сотен людей вскоре забыты. Тайские граждане вряд ли воспринимают Бангкок как хаос, но скорее как упорядоченный и разнообразный образ города и его социальных структур.
Иностранец, который решил здесь жить и работать, никогда не узнает, является ли он одним среди миллионов индивидуалистов или он часть регулируемого открытого сообщества. Анархия здесь идет изнутри, так как социум регулируется традициями, семьями, религиозными и государственными нормами и установленными верованиями сверху и снизу. Вопросы глобализации, неограниченного потребления и социального принуждения актуальны как никогда. В тайском искусстве, в живописи, графике, видеороликах и средствах массовой информации этот конфликт сегодня является общей темой.
Хаос возникает в наших умах. Мы сидим на балконе на десятом этаже нашего многоквартирного здания и окидываем взором город с миллионами огней, окруженный футуристически возвышающимися зданиями, неоновыми вывесками и бесконечными змейками транспортных средств. Мы встречаемся с людьми, которые смотрят на нас широко распахнутыми глазами, открытостью и тысячами вопросов на губах и редко дают незнакомцам доступ к своей личной жизни. Мелочи имеют значение. Тайцы являются мастерами дизайна, украшений и мгновенной импровизации. Временные постройки стоят годами. В тех случаях, когда традиционное разрушается, создаются новые стальные бетонные, алюминиевые и стеклянные. Фотокамера выхватывает старые китайские храмы, трущобы и остатки зданий кинотеатров в дополнение к магазинам с международными марками, смелым комбинациям цветов на стенах домов, любопытным бетонным сооружениям, цветочным рынкам с горами орхидей и особая достопримечательность – неразрывная связь электрических линий, которые находятся в опасной близости к тротуарам. Себастьян Хайнер красочно описал это с фотографиями и текстами в своем блоге в Интернете.
Но похоже, ничего из вышеперечисленного вы не найдете в его работах. Теоретическая предыстория его искусства -это необразные тенденции, которые возникли в связи с абстрактным экспрессионизмом и живописью в середине прошлого столетия в Америке и сегодня проявлялись в различных формах. Так, Джексон Поллок предпочитал палочки, совки, ножи и льющуюся краску или смесь краски с песком, битым стеклом или чем-то ещё. Франц Клайн визуализировал идею абстрактного форменного и цветового соответствия, которое гармонично в своей собственной, изобретённой художником действительности. Каждый шаг его кисти при этом, что типично для абстрактного экспрессионизма, создаёт зримое впечатление от интеллектуального и физического вклада мастера. Роберт Мотеруэлл создавал коллажи из тщательно составленных цветовых пространств. Сай Твомбли был вдохновлен граффити и каракулями, чтобы сформировать графический шрифт, благодаря которому он культивирует все, что было изобретено Поллоком, наполняя напряжением все пространство изображения. В центре всех работ абстрактноых экспрессиониство стоит физический процесс рисования, который, в частности, Поллок понимала как бессознательное или спонтанное выражение психических чувств и сказал однажды комментируя свой труд: «когда я на картинке, я не знаю, что делаю».
В Европе, в то же время, появляется направление информализм и ташизм как стилистические варианты синтеза живописи руками и подручными средствами. В Париже Жан Футрие начиная с 1947 года создает с картины, с использованием пластика и переходит от фигуративного стиля к информализму. Жорж Матьё в своих шоу демонстрирует последовательную работу со знаком и цветом. Художник накладывал свои «письмена» с помощью чистой краски, взятой прямо из тюбика, но еще использовал щетку, кисть или руку, и атаковал как фехтовальщик полотно, чтобы покрыть как можно больше площади поверхности. Это позволило художнику публично создавать свои огромные полотна в рекордно короткий срок.
«Картина сама стала темой рисунка, градиента или цветовой фигуры для фактического содержимого». (Карл Рурберг). В Германии Эмиль Шумахер рассматривал художественный процесс не как подлежащий теоретическим построениям, а как нечто физически-чувственное. Для него был важен личный, физический контакт с холстом или доской. Некоторые его полотна имеют проколы или разрезы. Краски часто нанесены на поверхность просто рукой и смешаны с песком, тканью или кусками асфальта. После длительных медитаций с сухой кистью Карл Отто Гетц писал произвольными жестами, прокладывая пути во влажных цветовых потоках. Его метод известен как «физическая автоматизация». До 80-х годов Фред Тилер создавал цветные графические пространства с космическими цветными облаками, распыляя, раскрашивая и закрашенные поверхности, где сушеные корки цветных пигментов придают его изображениям пластичность и объем.
В отличие от основных сторонников середины прошлого столетия, которые, по сути дела, применяют только те принципы дизайна, которые характеризуют их, Себастьян Хфйнер сегодня может свободно использовать весь репертуар творческих возможностей информальной живописи и идет дальше. Одним из его художественных “героев” является Эмиль Шумахер, его след мы обнаруживаем в работах Хайнера. Шумахер покоряет своей высокой чувствительностью и интеллектуальным проникновением в связь между цветом, формой и составом. Его картины, однако, являются чистыми картинами действий, так как это передается нам с картин Поллока, Матье и Гетца, и в то же самое время придается сильная интернализация, высвобождение бессознательной творческой энергии и “физической Автоматизация”.
В то время как мы полагаемся на письменные доклады художников XX века, сегодня документальные видеосюжеты доступны как сопровождающие, если не независимые, художественные формы. В Шанхае видео-журналист Петр Воллринг документально зафиксировал создание картины Себастьяном Хайнером, без публики, на крыше дома мастерской, с названием «Бессознательная сессия» и электронным саундтреком Себастьяна Дричелта. Открывающейся с крыши ландшафт, который находится недалеко от реки Янцзы, сумрачен – это и оставленные промышленные здания, и шпили небоскребов, арки мостов, портовые сооружения, проходящие мимо грузовые суда, мрачные жилые здания и мусорные баки, контраст, чтобы сосредоточиться и создать нечто, что выразит этот странный неприветливый мир на холсте .
Когда он бросал рукой масло на холст, где коробка для напитков, выступала в качестве лопатки, использовал песок и других материалы накладывая их слоями, он держал в голове образы техники Поллока, визуализировал их и, таким образом, с одной стороны – пустота и безлюдность высоты, с другой – творчество и традиция великих мастеров абстрактного экспрессионизма. В Бангкоке, в ходе публичной работы по случаю праздника и в годовщины «V64», Себастьян создал проект под общим названием “Циркуляция”, в котором цвета распылялись более решительно и экспрессивно. Готовится еще один видеосюжет о его работе.
Заглядывая в студию Себастьяна в Бангкоке видим, что производственный процесс и законченные картины, тем не менее, строго отделены друг от друга. На студийных белых стенах расположены полотна увлекательной цветной красоты. И здесь, в этих работах, внутри, как образ и экспрессия, есть тот мусор и неустроенность окружающего мира, которые создают причину для идеальной эстетики уже готовых работ. Потому что одно не существовало бы без другого.
В картинах имеются три категории: изображения, в которых цвета и структуры раскрываются, извергаются на холст, перемещаются в различных направлениях, те, в которых знаки и жесты находятся в центре, и третья категория, где глина в смешанных цветах и корковых поверхностях создают покой.
Для художника, экспериментатора, сосуществуют вместе: желание взорвать взгляд зрителя энергией нового цвета и фаза размышлений. По аналогии с работами Эмиля Шумахера, средство просмотра также может обнаружить космическую энергию и обширность Вселенной. Недавно разработанные образы в форме звезды являются экспериментами, но также указывают на это. Тяжелые золотые рамы, которые художник использует для некоторых его картин, созданных в Шанхае, являются выражением эстетического совершенства и полностью отстранены как и произведение искусства от рабочего процесса.
Пекин, Шанхай и Бангкок являются экспериментальными полями, на просторах которых возникли работы Себастьяна Хайнера. От хаоса, воплощенного в мегаполисах, художник обратился к системе эстетических восприятий, которые он ищет и открывает в своих работах. Тем не менее, в его произведения пульсирует жизнь: названия, найденные в ретроспективе, не описывают содержание образов, а отражают время их создания. Без его размышлений о существовании в городах, которые формируют человеческие иллюзии, без его выступлений и видео, мы мало узнали бы о его искусстве. Возможно, его картины тесно связаны с восточной философией. Основной принципов даосов – “преподавание пути” – также применимо к его работам: его двигатель – это постоянное наблюдение мира вокруг, его принцип работы – свет и тень, активный Ян и скрытый Инь. Однако, согласно китайскому историку Си Ма Тсиëн (163-85 до н. э.), наивысший уровень признания – это непризнание и возвращение к идеальному космическому принципу. Так и Себастьян Хайнер творит для людей.
Аксель Фойс – Бангкок Январь 2013